После школы я ушёл в армию, служил в Кандалакшинском районе Мурманской области в довольно непростых условиях. Затем стал учиться в петербургском институте Герцена на физрука. Но не доучился, пошёл работать. Появилась семья, сын, нужно было зарабатывать, и я занялся бизнесом. К 98 году я занимался оптовой торговлей кондитерскими изделиями. Фирма моя называлась «Рандори». Я тогда занимался айкило, а в айкидо рандори – это работа со многими партнёрами. В августе я улетел на отдых в Египет, и тут произошёл обвал. Товары подешевели в валюте, поставщики поехали их забирать, чтобы не потерять в деньгах. Мой директор решил всё вернуть, и ждать, когда ситуация нормализуется. Но среди контрагентов попались ушлые люди, а кроме того, и просто бандиты, которые на него наехали с требованиями возвращать товар уже в новых ценах и с угрозами, что это ему лично придётся с ними рассчитываться. И когда я вернулся, у меня ничего не было, кроме долгов. Даже свои торговые точки нам пришлось просто побросать. А мне пришлось продать джип. И я год думал, чем заниматься. А потом один знакомый предложил мне продавать мёд его компании. Мы договорились примерно так: продаю на пятьсот тысяч – получаю десять процентов, на семьсот пятьдесят – пятнадцать. Я спросил: «А если на миллион?». Он ответил, что на миллион я всё равно не продам, столько продаёт вся его компания. Но за два месяца я продал на миллион. И предложил ему: закрывай свой отдел сбыта, будем работать вместе. Ты будешь производить, я продавать. Я вижу, как мы можем развиваться. Он сказал: «нет, на это я не пойду и больше десяти процентов тебе тоже не дам, мало ли что договаривались». «Тогда я продавать не буду». – «А что будешь делать?». – «Ну, посмотришь».

И я стал работать самостоятельно. Договорился с пасечником из Богучарского района Воронежской области. Мы с ним до сих пор работаем. Приобрёл пятьсот килограммов мёда. Расфасовал его в банки на предприятии, которое соусы фасовало. Тогда ещё ни одного бренда на рынке мёда не было. И я придумал бренд «Дедушкин улей». Импорта после кризиса не было, экономика тогда была такая: продаёшь полтонны, покупаешь тонну, продаёшь её – покупаешь две, потом четыре. Тогда появилась сеть «Пятёрочка», и я стал с ней работать и расти с ней. Вскоре я задействовал ещё два предприятия, на одном фасовал мёд в стеклянную тару, на другом – в пластик. Потом на арендных площадях открыл своё производство. Потом другое, побольше, где фасовал уже сто тонн мёда в месяц. Заходил в другие торговые сети. Потом на полутора тысячах квадратных метров фасовал уже двести тонн. А потом стал строить производство в Мойке Новгородской области. А вот с тем человеком, с которым мы тогда не договорились, мы иногда встречаемся, нормально общаемся. Он по-прежнему занимается мёдом, но так же продаёт пять-десять тонн. Почему-то у него не получилось вырасти.

Много говорят о том, что мёд, который вы фасуете в Мойке – из Китая. Насколько это правда и насколько хорош китайский мёд?

Мёд из Китая мы активно закупали шесть-семь лет назад. Примерно треть продукции у нас была из России, треть – с Украины, треть – из Китая. Мы там подбирали сорта мёда, наиболее соответствующие России. Потом Украина закрылась. Рубль упал, и мёд выгоднее закупать у нас, чем в Китае. Теперь мы там не покупаем, а продаём мёд. Также как в Белоруссии, Казахстане, немного – в Америке.

В последние годы надзорное ведомство не раз штрафовало вашу компанию из-за качества мёда. Как вы это объясняете?

Из 12 судов мы выиграли (могу немного ошибаться в цифрах), кажется, десять и ещё в одном случае снизили сумму штрафа. Но в ответ протоколов составляют всё больше. Мы отсылали такие же пробы в другие лаборатории, даже в Германию, Англию – результаты нормальные. Но для них это не аргумент, им нужно, чтобы проверял их аттестованный специалист. И вице-губернатору Тимофею Гусеву предлагал провести эксперимент – отправить пробы в лаборатории надзора в трёх разных регионах и сравнить результаты. Но когда мы это подготовили, нам сказали, что результаты будут одинаковые. При лабораторных исследованиях есть много нюансов вплоть до того, под каким углом держат пробирку. Я могу только предполагать, с чем связаны такие результаты: с качеством реагентов, с разнарядками по штрафам. На самом деле, мы очень большие средства вложили в улучшение качества продукции, в обучение персонала, в том числе, за рубежом.

Неприятный осадок остался, когда ваша компания закрыла спортзал в Мойке, который сама и построила.

Мы тратили на его содержание около пятисот тысяч рублей в месяц. Пришёл новый губернатор, убрал льготу по налогу на прибыль и содержать здание стало совсем невыгодно, тем более, что нам не хватало площадей под производство. Он мне объяснил, почему так сделали. Насколько я понимаю, область заменила коммерческий кредит бюджетным и не могла при таких условиях сохранять такие льготы. Я бы, наверное, так же сделал. Но я бы всё-таки нашёл бы способ это компенсировать. Ведь эта льгота была не случайной. Газа нет и мы очень много тратим на электричество. Мы содержали автобусы, чтобы возить рабочих и детей – по школам. Но закрыв спортзал, мы стали оплачивать работу трёх секций – в школе в Мойке, в Батецком и в Великом Новгороде. А площадей под производство нам уже и с этим зданием не хватает.

Вы в своё время даже были депутатом в Мойкинском поселении. А сейчас?

Нет. Я отказался. Мы собирались там, чтобы обсудить, как пять тысяч перекинуть отсюда туда. Я сказал: мне это неинтересно, мы на бензин больше тратим, чтобы сюда приехать.

Какие у вас сейчас отношения с губернатором?

Хорошие, рабочие отношения. С ним можно работать. Он держит слово, без внимания не оставляет, чем может – помогает.

СМИ сообщали, что годовой оборот «Медового дома» сейчас составляет миллиард рублей.

Примерно так. Мы немного потеряли из-за конкуренции в нижних ценовых линейках. Развиваем другие. Несколько лет назад мы начали выпуск травяного чая и варенья. Год назад в Великом Новгороде на улице Рабочей стали выпускать мясные и рыбные консервы премиум-класса. Сейчас разрабатываем дизайн конфет из тёмного шоколада со вкусом наших крем-медов. Выпускать их будем в Мойке. Хотим заняться и детским питанием. Сейчас у нас в обороте доля продуктов помимо мёда составляет 18%. Мы хотим, чтобы доля мёда стала 50%.

Приходилось слышать такое мнение, что главный ваш актив – это отнюдь не «Медовый дом», а свечной завод в Крестцах.

Это не так. Ко мне в своё время пришёл новгородский бизнесмен с бизнес-планом. Мы вложили деньги в этот завод. Он проработал два года и принёс нам полтора или два миллиона рублей убытков.

Неужели бизнес на церковных свечах может быть невыгодным?

Он выгодный. Только в него чужому не так-то легко попасть. Жалею, что я этого не знал.

Несколько лет назад вы приобрели гибнущую «Крестецкую строчку». Теперь работаете с известными дизайнерами. В Крестцы приезжают известные люди, например, недавно – Елена Летучая. Но может ли эта фабрика стать прибыльной?

Конечно, может. Я подсчитал, что для выхода на самоокупаемость нужно где-то ещё полтора года. А чтобы сделать здесь серьёзный бизнес – пять лет и более. Это не автоматическое производство и быстрее расти оно просто не может. Сейчас у нас там работают семьдесят человек. В Петербурге мы открываем магазин «Крестецкой строчки». В Великом Новгороде магазинов сейчас нет. Невыгодно. Мы делаем только продукцию премиум-класса. Иначе начнём конкурировать с Ikea и другими, что совершенно бессмысленно. Елена Летучая у нас заказала панно с Божьей Матерью. В ближайшее время мы ждём в Крестцах знаменитого модельера Ульяну Сергиенко, фэшн-дизайнера ЦУМа Аллу Вербер, ювелира Петра Аксёнова, главного редактора Vogue Марию Фёдорову. Эти визиты помогают нам продвигать «Крестецкую строчку». В Инстаграмм у неё уже 21 тысяча подписчиков, хотя мы не занимаемся накрутками, люди сами добавляются по пятьдесят в день. Но для меня «Крестецкая строчка» – это, в первую очередь, не бизнес-проект. Мы за неё взялись, чтобы спасти промысел. Иногда мне говорят: зачем? Ну зачем, например, памятники ставят?

В СМИ сообщается об ещё одном направлении в вашем бизнесе: вы собираетесь открывать дилерский центр мотоциклов Harley Davidson возле «Лахта-центра» в Петербурге.

У нас подписан договор о намерениях, сейчас идёт ремонт. В мае будет аттестация, если всё пройдёт нормально – контракт с HD.

Вы уже упоминали айкидо. А другими видами спорта занимались?

Я много чем занимался: и боксом, и плаванием, и горными лыжами. Теперь вот больное колено не даёт кататься на лыжах. Сейчас еду на Кипр, где буду кататься на мотоцикле.

А какой у вас мотоцикл?

Harley Davidson, конечно.

Фото с сайта «Медового дома» и группы «Крестецкой строчки»

Бизнес