На выходных в новгородском «Папа-баре» певица Мара презентовала свой новый альбом «Русская звезда».

Худющая и неистовая Мара заряжала зал энергией своих песен. Из них, к сожалению, слов не выкинешь, поэтому из восьми песен нового альбома слушатели могли узнать, как «собирались тёмные силы русскими править, править Россией», что «кругом враги», «крыльями чёрными, кружатся нелюди», «в интересах чужой крови твоё порабощение» и т. п.

С этого и началось наше интервью с Марой перед концертом.

– Вот эта песня она про что – про межрасовые браки?

– Я бы сказала, что есть русская кровь и есть кровь не русская. Кровь – это священная жидкость, которая связана с землёй. Осознание того, что деды проливали кровь, чтобы дать тебе жизнь, толкает на подвиги. Поэтому русские одни из самых совершенных бойцов.

(Рассуждения Мары о некой особой чужой крови мы здесь приводить не будем, так как нам и так проблем хватает. Кстати, в той же песни есть «кровь и почва» – этот термин был в большом ходу в одной европейской стране в тридцатые годы прошлого века).

– Что повлияло на формирование ваших нынешних взглядов?

– Повлияло всё, что происходит в мире. Взросление, осознание другого состояния мира. Осознание того, что русские люди должны объединяться: «Поднимайся храбрый, никогда ты не один». Должны быть вместе, в едином состоянии и в сжатом кулаке, который может дать в зубы всем, кто против нас.

– Вы, наверное, уже не поёте на концертах: «Голосую за мэра-гея, за президента женщину, религию на всех одну, я выбираю тех, кто никогда не выберет войну», да?

– Не поём очень давно. Там есть одна ошибка, из-за которой песня воспринимается неправильно: слово «Я». Без него песня звучала бы иначе.

– Как сатира?

– Да. Это сатира и есть. Это взгляд со стороны. Но раз уж есть слово «Я», то я, как бы участник. И мы её не поём.

(На концерте певица исполнила написанную после катастрофы 2011 года песню «Япония», в котором заглавное слово уже не упоминается. Вместо «молитесь за Японию», она теперь призывает: «Молитесь за самих себя». Это после слов «Сколько нужно нам землетрясений, чтобы чувствовать чужую боль»).

– Я, честно говоря, подумал: может вот этот нынешний поворот в вашем творчестве – это такая дань конъюнктуре. Но глядя на вас, уже так не думаю.

Тут в разговор вступает продюсер Мары.

– Стоп. Вы что имеете в виду? Судя по вашему тону и по вашему выражению лица, вам это не нравится.

– Что поделать.

– В каких-то провластных акциях принимают участие люди, которые никакой идеи не несут. Их песни должны расслаблять людей. Мы несём идею, а идея – это сила.

– В Донбасс и Сирию поедете, если позовут?

– В Сирию – нет, так как то, что там происходит, связано с государственной программой. В Донбасс мы готовы поехать, но не для каких-то сомнительных акций, а для людей, которые там воюют, готовы играть бесплатно. Позавчера у нас на концерте в Мурманске был человек оттуда.

Мара:

– На концерты приходили многие, из тех, кто воевал там. Это, конечно, больше характерно для периода прошлого альбома «Война и мир». Приезжали после учений и перед фронтом, из госпиталя. Заходили в гримёрку в форме. Рассказывали человеческие истории с войны. Их войны.

– Вообще, ваш зритель изменился?

– Конечно. Стало больше мужской аудитории. Людей, заряженных на какие-то действия, свершения. Первые альбомы всё-таки были больше для девушек.

– Что вы любите читать?

– Люблю, мемуары, дневники, письма. Очень интересны мемуары адмирала Колчака. Не мемуары, конечно, а его показания перед расстрелом, где он рассказывает о своей жизни. Человек делал невероятное для флота. Участвовал в безумных полярных экспедициях. Рисовал карты, по которым ходили до пятидесятых годов. Письма, дневники Ахматовой, Цветаевой… Но Маяковский их превосходит. Это мой любимый поэт сейчас. Мало того, что он первый рэпер, хип-хопер, но у него мужские мозги и масштаб личности другой. И он таким мощным слогом описывает исторический контекст, в котором находится.

– А с кем-то из рок-исполнителей вы дружите?

– Пересекаемся на разных площадках постоянно, но какой-то особой дружбы нет.

После интервью корреспондент спросил ставшую его участницей продюсера, как её представить.

– Капитолина Деловая.

– Как же я вас не узнал! Я же смотрел передачи с вами в девяностые! (вспомнились «Акулы пера» – Отар Кушинашвили, Сергей Соседов и будущий продюсер – тогда музыкальный обозреватель «Московского комсомольца»).

– Я вас поздравляю. Наверно, это оказало влияние на формирование вашей личности.

– Вы тогда говорили всем: «Вы – артист не моего формата».

– Не помню. Скорее, глупым людям я говорила, что они глупые, а умным задавала вопросы, которые меня интересовали.

Корреспондент сетевого издания «ВНовгороде.ру» пошёл, раздумывая: нет ли здесь какого подтекста.

А вскоре начался концерт. Мара пела о тёмных силах, раненых городах, пылающих землях и о Мужчине:

Есть только ты. Сорваны все слои.
Я принимаю новое имя, И это последний шаг,
Возьми меня в руки твои.

Как говорится: нашлось место старым хитам. Наибольшее оживление (и у мужской аудитории тоже) вызвали «Холодным мужчинам». «Амстердам», к сожалению, не прозвучал. А вот «Русская звезда» (это где про кровь) – на всякий случай, два раза. Была парочка «римских приветствий» из публики. Но, в основном, аудитория всё же была женская. И когда Мара поёт про семнадцатый год, «Аврору», Зимний, юнкеров, матросов, потом говорит: «Мы не допустим революций на нашей земле» – а девчухи: «Ууу» и «козу» вверх – это выглядит мило.

Что же, мало ли артистов поехало направо – Бичевская, Кинчев, Ревякин, Скляр – Мара не первая, и не последняя. Счастливого пути. Публика, всё же, в большинстве приходит на концерты не за идеями, а за эмоциями. И здесь-то было всё в порядке. Концерт был отличный. А революций мы, конечно, не допустим. В случае такого грандиозного шухера, я сам запишусь в женский батальон.

Фото: Вадим Гудков