Коллекция декоративно-прикладного искусства Новгородского музея-заповедника, по признанию самой хранительницы Натальи Горминой, не такая объёмная – всего 3200 предметов (в сравнении с размерами археологической коллекции, к примеру, где их более 200 тысяч). Но почти каждая из этих вещей действительно уникальна: за право выставлять новгородские произведения ювелирного искусства бьются самые знаменитые музеи мира и лишь единицы получают в своё распоряжение на время изделия древних златокузнецов и серебряников. О том, какие отношения у нас с Лувром, какой экспонат путешествовал вместе с хранительницей, почти прикованным к руке и где добываются уникальные вещи для новых экспозиций, сетевому изданию «ВНовгороде.ру» рассказала хранитель фондов декоративно-прикладного искусства Новгородского музея-заповедника, эксперт по технико-технологической экспертизе музейных предметов Наталья Гормина.

- Наталья Владимировна, любой новгородец, который хотя бы раз побывал в Грановитой палате, знает о главных и уникальных экспонатах, расположенных там – панагиаре и двух кратирах, к которым исследователи и музейщики мира подходят буквально с дрожащими руками. Расскажите об этих уникальных предметах. Насколько я знаю, несмотря на то, что о них много написано (начиная со специальной научной литературы и заканчивая Википедией), исследователи продолжают их изучать и делать открытия до сих пор?

- Да, действительно, наше собрание декоративно-прикладного искусства – это одно из самых сильных и значительных, наверное, в нашей стране, причём храним и памятники домонгольского периода времени. Что касается кратиров, то их два, оба происходят из Софийского собора. Один побывал на выставке «Святая Русь» в Париже, которой открывали Год Российской Федерации во Франции в присутствии президентов. О том, как и почему скрипя сердцем, мы его вывозили, расскажу чуть позже.

- Пока поясним читателям, что такое кратир?

- Это большой сосуд, чаша конической формы с двумя ручками по сторонам. Такой была чаша Тайной вечери, такие чаши в Византии использовали для смешивания вина с водой-теплотой в жертвеннике для таинства святого причастия. Так вот, сегодня сверкающее изображение кратира можно увидеть в интернете, а всего несколько лет назад, когда он был доставлен в лабораторию научной реставрации драгоценных металлов, к Игорю Карловичу Малкиелю (в Эрмитаж – прим. ред), кратир был в не в лучшем своём виде. Его состояние было очень сложным. Это не только поверхностные загрязнения, окислы, сульфиды и т.д., но, что более плачевно – рукоять была практически отсоединена от самой чаши, там были трещины. Он у нас стоял на выставке десятилетиями, предмет не трогали практически, поскольку он уникален, все боялись дышать даже рядом. К тому же не было достаточной квалификации и допуска у наших реставраторов, чтобы им заниматься. Но обследование предмета показало, что он требует серьезного реставрационного вмешательства.

А во время распаковки экспонатов, на выставке, когда и происходят контакты между хранителями, мы встретились с Игорем Карловичем, познакомились, и он, посмотрев ещё ряд предметов, спросил, не хотим ли мы их отреставрировать. Рисковать такой вещью, конечно, не хотелось. Но мы решились на реставрацию кратира, поскольку его состояние было угрожающим. А ведь предмет действительно уникальный не только древностью: на нём сохранились надписи, в частности, одна из них упоминает имя автора – мастера Константина, Косты; на нем лицевые изображения, не говоря уже про масштабность предмета, и использование большого количества драгоценного металла. Тогда мы очень боялись, но в итоге остались довольны. Эрмитажники постоянно держали нас в курсе хода исследований и работ. В итоге, кроме отреставрированного предмета, мы получили и новые сведения. Эксперты сделали интересные открытия: в лабораториях Эрмитажа была проведена химико-технологическая экспертиза экспоната, был получен состав металлов, черни, подтверждение того, что этот памятник, действительно, раннего Средневековья. При этом возникли новые предположения, которые требуют развития, изучения и публикаций.

Этой осенью в рамках конференции «Искусство и реставрация» Игорь Малкиель обещал сделать сообщение. Вероятно, оно окажется сенсационным, но не будем забегать вперёд!

Есть в коллекции Новгородского музея-заповедника ещё один кратир, другого мастера – Братилы. Он упоминается в летописях и документах Софийского собора с XVII века. К сожалению, третий не сберегли.

А знаменитый панагиар, служивший для перенесения в праздничные дни просфоры из собора в покои Владыки, до 1920-х годов хранившийся в Cофийской ризнице. Заказчик серебряного позолоченного сосуда – новгородский архиепископ Евфимий II, известный своей политической деятельностью, который стремился возвысить Новгород. Новгородский Владыка много внимания уделял развитию искусства и художественных ремесёл. Вот почему новгородский панагиар стоит в ряду с самыми яркими памятниками не только русского серебряного дела.

- Наталья Владимировна, Вы с таким увлечением говорите об экспонатах, чувствуется, что Вы очень любите свою работу. А как Вы оказались в музее, ведь по образованию Вы – педагог французского языка, насколько я знаю.

- О, это целая история. Когда я училась в Новгородском педагогическом институте, пошла с подругой на курсы экскурсоводов. Я их успешно окончила и стала в свободное от учёбы время водить экскурсии. В свои 18-19 лет я уже работала внештатным экскурсоводом, даже возила туристические группы в столицы Прибалтики. Затем, после окончания института, по распределению три года, как и положено, отработала учителем в городской школе №8. И даже, когда родилась дочь, не теряла контактов с музеем. Очень хотела поступить на заочный в Институт имени Репина, но маленький ребёнок…. И летом, когда набирали сезонных экскурсоводов, подрабатывала в музее. По-видимому зарекомендовала себя так, что мне предложили остаться. Я из семьи офицера, лётчика и, как истинный перфекционист, привыкла всё делать как положено, завышенное чувство долга, отдавая всю себя любимому делу.

В 1971 году, когда я пришла в музей, директором была Таисия Алексеевна Смирнова. Тогда у неё была такая практика – любой сотрудник музея сначала должен был отработать некоторое время экскурсоводом. Все осваивали основы этой профессии и могли провести экскурсию по любому музейному объекту, знали экспонаты. Только после этого, когда освобождалось место в научном отделе, сотрудника переводили туда. Примерно в это же время образовались экскурсионный и методический отделы, где готовили экскурсоводов. Там я проработала зав. отделом до конца 1979 года. В этом же году началось формирование научно-фондовой службы: создавали отделы, принимали новых сотрудников, разделяли коллекции, и главный хранитель Л.И. Петрова предложила мне взять одну из них, как её тогда называли, – «серебро». Несмотря на то, что это было карьерное понижение (от руководителя отдела до ст. научного сотрудника-хранителя), в том числе и по уровню зарплаты, я согласилась, поскольку хотелось чего-то нового. Я начала работать в Грановитой палате. В итоге, если посчитать, то с Грановитой палатой моя судьба связана уже почти 40 лет. Тогда я приняла коллекцию, начала изучать её и формировать дальше, приобретая новые предметы.

Помню, как ездили в Окуловку, где приобрели хорошую коллекцию медного и бронзового литья – ведь у меня, к слову, не только драгоценные металлы, но много и других, не менее ценных экспонатов. Окуловские иконки и кресты с эмалями были спрятаны в дровах. Вспоминая даты: после 1980 года, когда в Москве прошла Олимпиада, встал вопрос о безопасности и замене оборудования в нашей Грановитой. Именно тогда я, молодой музейный работник, без большого опыта, практически самостоятельно подготовила свою первую обновленную экспозицию.

Надо признать, что фонд мой не простой, – всё это вещи довольно редкие. Когда у музея была финансовая возможность и стояла задача восполнить лакуны в коллекциях для раскрытия той или иной темы или хронологического периода, мы обращались к коллекционерам, в антикварные магазины, к владельцам. В начале 90-х в стране сменилась идеология и то, что ранее не приветствовалось, стало возможным. Так, если раньше демонстрировавшуюся церковная утварь, например, приходилось «разбавлять» светскими предметами, то позднее стало гораздо проще. Так, нам удалось сделать очень интересную, на тот момент, выставку в Воротной башне на Ярославовом Дворище. Если не были, рекомендую! Там сейчас, кроме церковной утвари, множество других любопытных экспонатов выставлено. Например, красивые слюдяные фонари, которые участвовали в крестных ходах, с ними встречали важных гостей в монастырях. Тут же можно увидеть предметы личного благочестия, медное литье старообрядцев и многое другое.

Так вот возвращаясь к теме пополнения коллекций: во время подготовки экспозиций мы активно искали новые предметы, что-то владельцы приносили, дарили, многое приобреталось в антикварных магазинах, в том числе и Петербурга, у частных лиц закупали, ездили в районы области, а что-то привозили этнографы из экспедиций. Вся эта работа по-музейному называется комплектованием фондов.

- А чем ещё занимается хранитель?

- Кроме комплектования фонда хранитель ведёт большое количество документации. Каждый предмет должен быть определен, иметь описание, фотографию. Причём раньше картотеки велись вручную, в нескольких экземплярах. К примеру, обращается экспозиционер для той или иной выставки, просит предмет найти, отобрать, нам помогают картотеки. Для этого у нас есть целая система: географическая (откуда предмет, его происхождение), именная (с кем связан), и другие, – картотека по иконографии предметов с изображением тех или иных святых, композиций. Сейчас мы формируем свою базу данных в электронном виде. Когда эта работа будет завершена, будет очень легко работать – достаточно будет ввести поисковое слово. Много работы с выдачей произведений на экспозиции, реставрацию и прочее. Не скрою, много рутинного в хранении надо делать.

Но когда я только начинала работать, были проблемы с оборудованием для хранения: тогда и самодельные стеллажи хороши были, и книжные, и платяные шкафы были «за счастье». Приспосабливали все, списанные картотеки, куда не только ставили свои карточки, но и экспонаты складывали. На весь музей, сами понимаете, средств не хватало. Нужно было оснащались и реставрационные мастерские. Сохранность памятника, приведение его в экспозиционный вид необычайно важны.

Поэтому, когда начали появляться компьютеры, работа началась более цивилизованная, появилось программное обеспечение. Хотя сложности были и есть всегда, но в целом работать стало проще и интереснее. К тому же мне мое стремление к движению, ко всему новому и в том числе, страсть к путешествиям, не дают сидеть на месте.

- А где удалось побывать?

- Европу объездила всю, кроме Швейцарии и Португалии, бывала даже в Албании. Пришлось и в Соединённые Штаты Америки слетать трижды, побывала в Китае. Будучи членом Международного совета музеев ИКОМ с 1996 года, музейным сообществом была избрана в президиум национального комитета. Благодаря этому удалось объездить множество музеев России и имею широкое представление об их работе, знакомилась с опытом, знаю профильные проблемы, видела хранилища, мастерские.

- И как мы смотримся на фоне остальных?

- У нас большие коллекции древностей, музей особый, я считаю, что в целом, сильный состав специалистов, крепкий коллектив. Мы своевременно, несмотря на объективные и субъективные условия много внимания уделяли фондам, их сохранности, изучению, поэтому в чём-то у нас европейский уровень. Прием поступлений, хранение организованы. А наши прекрасные экспозиции, например икон, выставки и многое другое. Сами коллекции постоянно привлекают исследователей, которые их изучают, публикуют, а следовательно, и информация о фондах расширяется.

Жаль только, что не все новгородцы понимают, какое богатое наследство оставлено им предками. И оно тут, рядом, не нужно никуда ехать! Но, к сожалению, многие на вопрос «А были ли в Грановитой палате после реставрации?» отвечают отрицательно. А зря!

- Не могу не согласиться с Вами. Здание отреставрировано так, что можно увидеть не только древние своды, но и постоять над каменной новгородской мостовой 15 века! Ощутить дух того времени...

Именно! Чтобы человек полюбил и понял музей, начинать нужно не со школьной экскурсии, а в раннем детстве. У нас есть Детский музейный центр, там работают и с малышами. Много работают в этом направлении и в Европе. Я наблюдала хорошую практику во Франции во время стажировки по гранту, где в музее в основной экспозиции, в каждом зале для детей размещаются невысокие витрины одинакового цвета, раскрывающие ту же тему, только кратко и понятно для них. А маленький посетитель получает задание: найти красную витрину. Родителям выдаются путеводители, со схемой и аннотацией для того, чтобы они не выглядели в глазах своих детей некомпетентными. Ведь многие боятся, когда ребёнок будет спрашивать, родители будут хлопать глазами, не зная, что и ответить. Там к этой проблеме подошли по-житейски мудро и просто. Примеров много.

- Наталья Владимировна, вернёмся к Вашей биографии. Поясните, как без профильного профессионального образования Вам всё-таки удалось занять эту должность и добиться тех успехов, которые сегодня есть?

- Да, всё не просто. Хотя у меня небольшой, но при этом сложный фонд: вещи, начиная с V-VI века и до конца XIX. Раньше литературы было не много, а по церковной тематике материалов выпускалось и того меньше. Но были стажировки с самого начала карьеры, консультации, приезжали специалисты сюда. Замечательный клуб был любителей искусства , где проводили занятия выдающиеся ученые из крупнейших музеев, НИИИ, АН. Хваталась за все, буквально. Когда в 1983 году мне с коллегой предложили поехать на курсы экспертов в Москву в Министерство культуры, мы, не раздумывая, поехали, хотя семья была не в восторге. Это были длительные курсы – с нами работали редкие специалисты, реставраторы, читали лекции по темам, не освещённым в литературе. Сдавали экзамены. Тогда и получила «корочки» эксперта по культовым памятникам. Потом аттестовывалась позднее в Минкульте ещё.

Это мне очень помогло, когда мы стали вести работу по постановке на учёт церковных ценностей, находящихся на балансе у РПЦ. Нас, сотрудников музея, в сопровождении милиции группами направляли в действующие храмы описывать и оценивать имущество. В дальние районы ездили, иной раз и пешком по болотам, по глубокому снегу приходилась добираться. Не все с большим удовольствием показывали ценности, сами понимаете. Но такое время было. А теперь всё это – общее достояние и гордость. Подобные работы ведём и сейчас, работая с органами МВД, Интерпола.

- Насколько я знаю, даже перейдя на работу хранителем, Вы продолжали водить экскурсии?

- Разумеется. Поскольку я вышла из массового, отдела пропаганды или экскурсионного, как он сейчас называется, я практически не прекращала водить экскурсии, позднее были в основном, гостевые группы и специалисты. Причём удавалось работать и на французском языке. Экскурсии – это постоянная языковая практика, как и различные переводы, которые всегда делаю самостоятельно для своего фонда и помогаю другим коллегам в этом направлении.

- А кроме пополнения и сохранения коллекции, что ещё входит в Ваши обязанности?

В обязанности любого хранителя, не только мои, кроме вопросов сохранности и превентивной реставрации, соблюдения режимов (светового и температурно-влажностного) в помещении входит много и других обязанностей. Знаете, хранитель – это не должность, это ответственность и понятие это очень емкое.

- А какими качествами должен обладать кандидат в хранители?

Прежде всего, это такие качества, как аккуратность, честность, собранность, без дисциплины тоже не обойтись, конечно, желание учиться и развиваться. Сама постоянно пытаюсь углубляться то в ту, то в иную тему. Очень не последовательна, к сожалению. Специализироваться на одной теме не удаётся, фонд разнородный. Поскольку всё время изучаю что-то новое, приходится готовить материалы для экскурсоводов, занятий. Иногда выступаю с докладами у себя, но бывает и в других музеях, даже в Эрмитаже. Не могу сказать, что это очень глубокие работы, поскольку фондовая работа отнимает много времени, но кроме каталожных описаний, у меня существует небольшой ряд исследовательских публикаций, связанных со своими, совсем разными предметами.

Человек, который хочет стать хранителем, должен понимать, что больших денег он тут не найдёт, а вот неисчерпаемую бездну интересной информации – пожалуй, да. Я благодаря своему фонду и знанию языка смогла побывать во многих мировых музеях: от упомянутого Лувра до музея Метрополитен в Штатах, где приобрела друзей-коллег, участвовала в симпозиумах по линии ИКОМ.

При этом, я всегда думала о нашем музее, пыталась быть полезной для коллег и там. Например, в непростые времена – 1990-е годы – привозила книги, приобретала материалы для реставраторов.

Вспоминаются зарубежные встречи, однажды, когда к нам в Грановитую палату пришёл мэр города-побратима Уотфорд, я попросила у него помощи - для наших девочек-реставраторов- тонкие и прочные японские иглы, которыми можно шить церковные ткани и нанизывать жемчуг – отечественные не годятся для этого. Дала ему пустой пакетик с маркировкой. И знаете, не обманул: спустя некоторое время нам прислали эти иглы.

В 2010 году мы повезли в Лувр на выставку «Святая Русь» самые уникальные экспонаты – кратир и панагиар и другие. Да, это был очень большой и тяжёлый проект, участвовали более 20 музеев. Мне тогда самой пришлось все документы переводить и много другой сопутствующей работы выполнять. Сначала мы вообще долго сомневались, нужно ли это делать, поскольку на 3 месяца пришлось отдавать свои уникальные вещи. Страшно представить, случись что – невосполнимая утрата, десятки миллионов долларов страховки не помогут! Но директор тогда сказал словами французского короля: «Париж стоит мессы». Тогда же в Эрмитаже для панагиара был изготовлен специальный чемоданчик, тяжеленький правда, который я сама везла, чуть ли не прикованным к руке. Ох, и волновались мы тогда. Но надо признать: Лувр вёл себя безупречно, условия были выдающиеся – французы предоставили спецкладовую, хорошее оборудование. И вот, представьте, когда дела были закончены, был перерыв, куда побежала обычная новгородская женщина?

- В магазин?

- В магазин под дождём. Только не за платьем, а в магазин Национальной библиотеки Франции, за пластификатором – воском для нашего реставратора, работающего с переплетами древних книг!

Но самое ценное то, что благодаря всем этим поездкам я наработала связи, получила уникальные контакты со многими хранителями музеев мира.

Это действительно здорово и полезно в любой сфере! Вы, Наталья Владимировна, поскромничали, рассказывая о себе. У Вас, я знаю, есть награды различные...

- Самая ценная – медаль Николая Гавриловича Богословского, основателя нашего музея (при входе в Присутственные места установлена мемориальная доска). Это чисто новгородская, музейная награда, она нигде не фигурирует и не влияет на ветеранские дела. А так – есть у меня звание Заслуженного работника культуры РФ.

И на этом Вы не останавливаетесь. Над чем, кстати, сейчас работаете?

- Над каталогом и новой книгой о Грановитой палате и её основными экспонатами. Ведь сейчас по большому счёту туристу, выходя из этого объекта, нечего приобрести, есть лишь старый буклет «Золотая кладовая», которая уже не соответствует этому объекту.

- А остаётся ли свободное время, чем любите заниматься?

- Я домоседка, но… когда в Новгороде. Меня, пожалуй, можно встретить на прогулке с собакой, – у меня часто остаётся цвергшна́уцер дочери. Кроме того, поскольку я сама очень люблю музыку, то довольно часто бываю на концертах в филармонии, посещаю джазовые мероприятия. Да, еще клуб йоги Айенгара, уже почти 2 года.

При этом свой профессиональный интерес и уровень стараюсь поддерживать и во внерабочее время, ведь регулярно появляется новая информация, литература, я постоянно что-то читаю, изучаю. Кроме того, часто идет какая-то переписка с коллегами. Обычно дважды в год отправляюсь в поездки, зачастую организованные коллегами, регулярно бываю у дочери в Петербурге, вместе ходим на выставки, театральные постановки смотрим, концерты. Да и коллеги частенько зовут на свои новые выставки. В Эрмитаже, например, скоро откроется выставка экс-сотрудницы нашего музея «Мебель для всех причуд тела. Эпоха историзма в России». Обязательно поеду оценить.

- Вы при всей своей занятости ещё и очень активный пользователь соцсетей, как всё успеваете?

- Да внучка меня со всем этим познакомила. Это очень удобно в наше время, когда все загружены, заняты, позвонить некогда, когда освобождаешься и вспоминаешь – звонить уже поздно... А тут зашёл, посмотрел, человек был в сети тогда-то, значит жив, здоров. Напишешь – отвечает... Очень, повторюсь, это удобно.

- Наталья Владимировна, а какая Вы мама, бабушка?

- Мамой я была очень строгой, а вот внучку балую, как и все бабушки (смеётся).

Знаете, дочка моя в своё время танцевала в балетной студии, а однажды, будучи уже в 4 классе, услышала в школе скрипача, изображавшего разные звуки на своем инструменте. Ей это настолько понравилось, «зацепило», как сейчас говорят, что, несмотря на зрелый для музыкальной школы, возраст, дочка решила пойти туда учиться, сказала: «Я должна». И, хотя я сама отучилась в «музыкалке», но мне там жутко не нравилось, и я зареклась, что не буду своих детей мучить гаммами, экзерсисами. Моя дочь самостоятельно выбрала этот путь, отучилась в музучилище, консерватории, защитилась. Сейчас она успешный музыковед, доцент, у неё много публикаций, статей, она издала две книги. Она так же, как и я, «горит» работой. Внучка учится на дирижёрском факультете в питерской консерватории.

Вспоминаю сейчас, что когда дочь была маленькой, я всегда водила, возила её по музеям. Бывало придём в Эрмитаж, я сяду тихонько в уголок, а она ходит, и при этом нет-нет и на меня оглянется, смотрю я или нет, чувствую - надоело. А теперь она сама, бывая даже в рабочих краткосрочных командировках, в любую свободную минуту бежит по местным музеям. Потом звонит мне, рассказывает, делится впечатлениями. Любит музеи современного искусства. Все было не напрасно.

Поэтому сама, как мама, могу посоветовать новгородским родителям: не откладывайте знакомство ваших чад, в будущем образованных и грамотных горожан, с музеями. Благо сейчас и костюмированных экскурсий, и интерактивных экспозиций в городе предостаточно! Классику тоже никто не отменял. Есть и новые объекты: например, Белую башню открыли. Пока тепло и светло - почему бы по дороге на пикник туда не заглянуть? В наших музеях хранятся и ждут своего посетителя такие богатства, игнорировать которые просто преступление!

- Абсолютно с Вами согласна!!! Спасибо Вам огромное за то, что нашли время для беседы!

Сегодня Наталья Гормина отметчает свой День рождения. Сетевое издание «ВНовгороде.ру» присоединяется к поздравлениям!  Спасибо за Вашу работу, приносящую новгородцам радость и знания! Ярких открытий, увлекательных путешествий и долгих лет жизни!