Накануне на уровне чиновников решался вопрос о привлекательности нашего региона для киноиндустрии. Мы с детства знаем, что для нас является важнейшим из искусств. Но есть такая кучка безумцев, которая главным событием дня, недели, месяца и года считает открытие KINGFESTIVAL, Ноева ковчега от театрального искусства (здесь не соглашусь с метафорой художественного руководителя Надежды Алексеевой о Вавилоне, фестиваль как раз собирает лучших и редких, не соперничая в гордыне с высшими силами). Очень лестно, что, открывая фестиваль, Алексеева всех включила в число «работников» Новгородского театра для детей и молодёжи «Малый». Есть в этом широта русской души, хотя кому как не театру знать, как порой тяжело пустить нежеланных гостей за порог.
Под ворчливым дождем, сменившим издевательские апрельские снежные заносы, гости съезжались в театр. Утром – очаровательное, созерцательно-подвижное путешествие в мир волшебной природы с Эмили Мезьер и компанией étantdonné. Вечером – продолжение бродилки по мирам, где время и пространство ведут себя своенравно. Хотя это всё равно акт человеческого самоопределения в том, над чем он не властен. Хозяин фестиваля, театр «Малый» сыграл на открытии премьеру «Однажды я исчез».
Кто-то по привычке искал имя автора на афише. Кто-то уже знал, что автором является сама команда спектакля. Что-то откликалось на интригу вокруг создания. Что-то терпеливо ждало показа.
Премьера выглядит логичным и более изысканным продолжением другого движенческого спектакля Надежды Алексеевой – «СПАМ». Герои заключены в виртуальное измерение, которое необходимо исследовать, сосуществовать или бороться с ним. Что это – докантовская диалектика или поэзия о бытии как сочетании простых противоположностей? Начинают действие ритмично озвученные, просто зарифмованные пары сущностей под аккомпанемент дроби ладонями по дереву. Персонаж Марины Вихровой ищет границы слова, звука, движения, формируя смысловой, музыкальный, визуальный камертон спектакля.
А дальше череда этюдов-рассказов о жизни тела и духа, о чём-то по-бытовому узнаваемом или ускользающем по линии ассоциаций и переживаний. Чаще – тревоги и страха, иногда – юмора, почти эксцентрики. Герои Алексея Коршунова и Кристины Машевской включаются в движение вторым голосом, реже – соло. Вместе трио составляет чуткий и виртуозный ансамбль, исполняющий сюиту поиска в сценографическом пространстве.
Именно сценография становится центром притяжения и взаимодействия. Это не только динамичные конструкции из деревянных столов-блоков, видеоарт Игоря Семенова. Это ещё фантастический свет Ларисы Дедух, вводящий в транс, позволяющий персонажам являться и растворяться, манипулирующий зрительским фокусом внимания. Это и музыкальное оформление с переплетением современной и классической музыки, городских и природных шумов. Наконец, сами мизансцены с участием актеров, в которых не виден живой, несовершенный человек – это утончённый театр художника, придуманный и исполненный с изящным мастерством.
Надежда Алексеева говорила, что путь к премьере длился четыре года, хотя подготовка к спектаклю на зрителя началась лишь некоторое время назад. Может, поэтому всё в «Однажды я исчез» смотрится совершенным, рассчитанным. Этому отдаешь дань уважения и искренне пытаешься найти в ритмах и рифмах себя, свою тему и отношение к тому, что за границей твоего пространства становится зримым чужое, порой интимное. Но ведь это тебе доверили – бери и неси.
Ищи, когда проекция стены городской многоэтажки во всё зеркало сцены начинает распадаться, будто в мире Доктора Стрэнджа. Бери, когда стеганое одеяло превращается в живой сугроб, стекает и трогательно плетётся в неизвестном направлении. Неси тяжесть смотрения танцевального соло – поиска в теле сочленений-созвучий.
А вдруг этот трудный, угловатый поиск проиграет удвоенным теням? Теням, грациозно извивающимся на стене, будто уже не принадлежащим хозяину? А если дробный стук по дереву отзовётся в шорохе расставляемой на столе посуды? Да и сама диагональ стола, чьи ножки образуют незримую ранее архитектуру, покажется тем самым столом, к которому любят являться шекспировские призраки?
Надежда Алексеева умеет пугать. Вызывать к барьеру неизведанное, безграничное и бессветное. Физиологическая трудность существования в измененной реальности, испытание одиночеством – темы не раз встречавшиеся в спектаклях режиссера. В «Однажды я исчез» преодолеть страх перед пустотой, закалиться им и наполнить собой – не метафора, а задача для исполнителей. И, если получится, хватит выдержки и солидарности, зрителя.
Впрочем, несогласному зрителю может быть достаточно визуальной красоты и иной актёрской энергетики, не связанной с проигрыванием персонажа. Наблюдать, как строится и разбирается пространство, комбинируются элементы и приемы ведь тоже часть зрительского труда. Когда все герои исчезают в клубах потустороннего дыма, возникаем мы.
Фото Ольги Михалёвой
Видео: Suzuki Vitara перевернулся на улице Санкт-Петербургской в Великом Новгороде 
«В эфире «ВНовгороде.ру». Бизнес и ограничения: новые и с трудом пережитые старые 
