Сегодня в разгар приёмной кампании, стартовавшей в вузах страны, эта тема как никогда актуальна. Ведь будущий студент, выбирая свою альма-матер, должен чётко понимать, что его ждёт. Наша сегодняшняя программа будет полезной не только для абитуриентов и их родителей, но и тем, кто в принципе задумывается о происходящем сегодня с нашим образованием.

Напомню, два с половиной года назад руководить местным вузом стал житель Томска Юрий Боровиков. В этом году наш вуз предоставит более 900 мест на бюджетной основе. Однако при этом некоторые кафедры такой возможности в нынешнем году лишены. В частности, кафедра журналистики. Поэтому начать разговор об университете я бы хотела с Татьяной Леонидовной Каминской, чьи выпускники сегодня успешно работают не только в Великом Новгороде, Санкт-Петербурге и Москве, но и за рубежом. Лично я знаю двух успешно построивших карьеру по специальности журналистика новгородок, перебравшихся в Испанию и Грецию.

Как за это время менялся университет, разбираемся с гостями нашего эфира.

Татьяна Каминская, доктор филологических наук, заведующая кафедрой журналистики НовГУ:

Что касается главного нововведения последних лет – проектной деятельности, то, на мой взгляд, мы давно уже этим занимаемся, только называлось это другими словами и подходы иные использовались. Сейчас же возникли новая лексика и новые подходы менеджмента – тьютор, наставник, фюьючеры и прочее – не всем легко к этому привыкнуть. Я же, как была преподавателем и доктором наук, так хотела бы в этой роли и остаться.

Я сама руковожу проектами, выигрываю их на десятки и сотни тысяч рублей в разных фондах. Но в нашем университете, на мой взгляд, сейчас не совсем верные подходы применены к проектной деятельности.

Я за то, чтобы проектная деятельность не начиналась на первом курсе. Во-вторых, чтобы проекты были не сборные, как сейчас, например: «стоматологи с журналистами или инженерами». Один из проектов-победителей этого года, придуманный стоматологами – чехол из бересты на мобильный телефон... И в-третьих, нельзя начать проектную деятельность с колёс, должна быть определенная подготовка. При том, что студенты занимаются проектной деятельностью довольно много по учебному плану – примерно год из четырёх бакалаврских лет люди должны потратить на проектную деятельность. Если эта деятельность не связана с их профдеятельностью – если стоматологи будут выращивать помидоры на крыше (а были и такие проекты) – то я бы очень советовала организатором проектной деятельности лечиться у таких стоматологов, которые потратили четверть обучения на учёбу в онлайне и на такого рода проекты. У меня есть большие сомнения в способе реализации этой проектной модели.

По сути, университет выступает как венчурный фонд: за год вуз получает 200 проектов, разработанных первокурсниками, из которых 10 выигрывают. Финансирование же получают два-три проекта из десятка лучших. То есть используя рисковый процент получаем некий небольшой процент успешности.

Университет должен быть гарантом получения профессии, профнавыков, а не абстрактной компетенции, типа коммуникации и прочее.

Дмитрий Асташкин, старший научный сотрудник Санкт-Петербургского института истории РАН:

– Мне предложили быть наставником и я недавно поучаствовал в проекте. Мне повезло в том плане, что у меня состав групп был довольно однородный: журналисты и журналисты плюс архитекторы. Работа наша напоминала нашу предыдущую работу с газетой кафедры и сайтами, которой мы занимались и раньше. Проекты команд на выходе – это фотовыставка и создание сайта с подкастами. Наш опыт можно назвать вполне удачным. Однако, что касается самой проектной деятельности, получилось всё внезапно. Вышло как: студенты поступали на классическое обучение, а их переориентировали на работу с наставниками и проекты. Для студентов и родителей это стало сюрпризом, не для всех приятным. А у преподавателей осенью из-за проектной деятельности смещалось расписание, какие-то курсы и вовсе переносили на год вперёд. Раз уж новая команда вуза ориентирована на прозрачность и транспарентность, то такие шаги нужно проговаривать заранее. У нас же это было сделано, когда началась волна непонимания.

Елена Кулешова, журналист-футуролог, сотрудник Университета «НТИ 20.35», отработавшая 7 лет в НовГУ:

– Судя по тому, что рассказывает Татьяна Леонидовна, может речь идти о сбое в самом понимании проектной деятельности. Ведь она направлена на достижение двух результатов: образовательного и практического. Если нет методики, нет тьюторов, наставников, менторов, то ребята отправляются в свободное плавание и готовят в силу своих знаний проекты, не имеющие практической ценности. Проект успешен только тогда, когда есть запрос от бизнеса, есть реальная проблема, которую ребята с помощью наставников пытаются решить.

Что касается создание групп студентов, то тут я согласна: нужно создавать более узконаправленные профессиональные группы.

Академическое образование ориентировано на педагога, а проектное, в первую очередь, это студенто-ориентированное образование. Вызовы современности таковы, что система классического образования не справляется с ними. К тому моменту, как человек отучится 4 года в бакалавриате или 6 лет в магистратуре, он выходит без практического опыта работы, а его диплом — нередко воздушные замки, и знания его уже устарели. При этом человек, который отучился на одной из образовательных платформ всего, скажем, полтора года по свежим материалам, смотрится более выигрышно в глазах работодателя. Давайте не будем лукавить: шутки про то, что нет разницы на какой диплом – синий или красный – ставить чашку с кофе, ходят давно, но актуальны до сих пор.

Дмитрий Койков, председатель союза предпринимателей Новгородской области:

– Я не внутри НовГУ, и скажу как работодатель: нам нужны специалисты с определёнными знаниями и умениями. Вуз должен отвечать за количественные и качественные показатели по студентам. Как я понимаю, занимаясь проектами, студенты отвлекаются от основного образования. У студента первого курса нет базовых знаний, умений и навыков, как он может входить в некие кооперативные действия? А если речь идёт о междисплинарных объединениях, в них должны точно входить специалисты, а это возможно, на мой взгляд, на последних курсах обучения. Лично я за классическое обучение, которое даёт всё необходимые знания, умения и навыки.