Известный юрист Яков Гилинский на встрече с новгородскими студентами говорил о том, о чём другой бы побоялся.

В Антонове состоялась публичная лекция известного российского юриста-криминолога Якова Гилинского, который имеет на преступность весьма нетривиальные взгляды. Яков Ильич Гилинский появился на свет в 1934 году. В этот год в советское законодательство внесли новацию: дела «террористов» расследовать за десять дней, слушать в суде без адвоката, кассаций не допускать и приговор приводить в исполнение в день суда. А на следующий год разрешили расстреливать несовершеннолетних.

Яков Гилинский стал известным советским и российским юристом, автором многих научных работ, в том числе, на иностранных языках. А ещё пожилой профессор состоял в Транснациональной радикальной партии, которая выступает за легализацию того, что во многих государствах запрещено.

Лекция Гилинского называлась «Преступность и социальный контроль в эпоху постмодерна». В начале он говорил о том, как правоприменение должно измениться по мере распространения новых технологий. Всё больше появляется машин-беспилотников. Если столкнутся два беспилотника: кто должен отвечать за нарушение ПДД? А Дубае полицейское отделение хотят оснастить роботами. А в австрийском борделе работает секс-робот. А как вам возможность распечатать заряженный пистолет на 3D-принтере?

Не знаю кто как, но я, слушая профессора, живо представлял себе новость типа:

Губернатор Н-ской области послал импульс своему любимому андроиду, чтобы тот договорился с генератором ботов. Но андроид неверно интерпретировал сигнал и при попытке передать взятку в криптовалюте был задержан роботами из полицейского спецназа, а робот-следователь предъявил ему обвинение. Своё слово по этому делу скоро скажет наш справедливый автоматизированный суд…

А Яков Ильич перешёл к более спорным темам. Предложил взвесить: почему вызывающий привыкание алкоголь в большинстве стран не запрещён, а некоторые препараты, его не вызывающие, запрещены. Или отчего проституция в России является подпольной, но соответствующими объявлениями завешан весь Питер. И как провести грань между порнографией и, например, произведениями Джойса. Родившийся 16 июня, в день, когда происходит действие романа «Улисс», Гилинский считает Джойса самым великим писателем.

А вот отмена метадоновой терапии в Крыму, считает Гилинский, якобы повлекла за собой гибель наркоманов. Отметим, что российские медики не раз заявляли, что эта терапия способствовала распространению наркомании. В России применение метадона запрещено и карается по закону.

Чем цивилизованнее общество, тем меньше в нём должно быть уголовных запретов, – высказал своё кредо профессор.

Перейдя затем к анализу уровня преступности, он заявил, что в советское время наименьшие её уровни были в 1963-1965 и 1986-1988 – во времена, когда политический режим максимально смягчался.
Честно говоря, осталось не совсем понятным: хрущёвская оттепель началась фактически в 1953 году, а результаты сказались через десять лет? А горбачёвская перестройка – в 1986 году и результаты проявились сразу? И как соответствуют этому выводы следующие за 88-м годы – с массовыми драками, «горячими точками», рэкетом и т.д.

Кстати, в спорах о смертной казни, которые продолжают вести в России, почему-то редко вспоминают о том, что и в восьмидесятые и в первую половину девяностых смертная казнь у нас практиковалась, но преступность от этого не падала. Гилинский – яростный противник смертной казни:

Смертная казнь – это уголовное преступление, это убийство.

И США он не считает цивилизованной страной из-за применения высшей меры. Но и длительные сроки заключения не приносят пользы: исследования давно показали, что уровень рецидивов не снижается. А значит, наказание, как профилактический метод вообще не работает. В России же уровень рецидива вообще «потрясающий» – 52%. А через 5-6 лет в заключении происходят необратимые изменения в психике, в результате которых человек, скорее всего, снова вернётся за решётку.

 

Поэтому, считает Гилинский, сроки заключения не должны быть длинными, а помимо того, следуют максимально практиковать другие виды наказания, вроде ограничения свободы. Сажать следует только за насильственные преступления. И только совершеннолетних. Колонии для малолетних лишь готовят из них преступников.

Отметим, что ведь и в современной России, несмотря ни на что, альтернативные виды практикуется всё шире. А недавно Верховный суд предложил декриминализировать 80 видов преступлений, отнеся их к числу «проступков», за которые будут положены иные наказания. Бездумно наращивать и содержать «контингент» за решёткой, видимо, всё же не хотят.

 

И хотя, как отмечает Гилинский, масс-медиа запугивают общество ростом преступности, на самом деле, с 2006 года в России наблюдается её спад. В этих условиях какое-либо ужесточение наказаний не нужно.

Одной из возможных причин спада, он, кстати, называет уход молодёжи в виртуальную реальность. А вообще высокий уровень преступности и самоубийств Гилинский напрямую связывает с «коэффициентом Джини» – показывающим расслоение в обществе. А в России это расслоение чрезвычайно велико.

Изоляция нашей стране ничего хорошего не принесёт – на этой мысли Гилинский закончил своё выступление.

Наверняка, его идеи о смягчении наказаний прозвучат дико и возмутительно для обывателя. Но профессор всё же говорил с будущими юристами. Некоторым из которых предстоит профессонально работать с преступниками и не руководствоваться простыми эмоциями.

Разумеется, всё сказанное криминологом – не бесспорно. А многое, возможно, и не верно. Но выслушать его мнение было интересно. Из года в год в университете выступают двое приезжих французских профессоров с рассказами о том, как загнивает Запад. Послушать нашу «белую ворону» – было совсем не лишне.

Фото 1 с сайта the-village.ru