На днях Новгородский академический театр драмы им. Ф.М. Достоевского закрыл юбилейный 165-й театральный сезон. В преддверии нового сезона, открытие которого состоится 21 сентября, мы вспоминаем любимые спектакли. Своими впечатлениями о лирической комедии «Одиночество на двоих» делятся студенты кафедры журналистики НовГУ.  Два голоса, два мнения, два взгляда в одном материале. 

Полина Яковлева

«Мы не одиноки, мы просто долго шли друг к другу…»

…Так мне хочется перефразировать заключительную реплику Нины Гусевой, главной героини спектакля. «Оптимистическая комедия» – гласит эпиграф к пьесе Бориса Рацера «Эх раз, еще раз!», по которой был поставлен спектакль «Одиночество на двоих». Постановка, однозначно, ­блестящий труд режиссера Михаила Мамедова. 

Костров Юрий Сергеевич – уже не молодой актёр, блиставший когда-то в ролях вождей народа, а теперь ютящийся в комнатке советского типа в Доме ветеранов сцены. Гусева Нина Максимовна – «актрисулька из Мухо...(в общем, из провинции – прим. редакции) », занявшая комнату умершей подруги жизни Кострова. Сейчас она уборщица с зарплатой в 8 тысяч, а он – алкоголик с солями в коленях.

«Вот и сошлись два одиночества в одной комнате» – именно эта фраза первой возникает при взгляде на сцену.

Как никогда уместной и необычной для зрителя-«новичка» становится концепция камерности постановки. Зритель буквально находится на прямом «месте работы» актёра – сцене. Руку протяни, и можно коснуться ладонью. И, тем не менее, совершенно не хочется нарушать целостности происходящего. Так просто и, возможно, казалось бы, скучно наблюдать за одной и той же обстановкой и всего лишь двумя актёрами. Но нет, вся динамика действия сосредотачивается на мимике, жестикуляции и потрясающей игре голосом. Лишь на прощальном поклоне вспоминаешь, что это не действительно не реализовавшаяся актриса-уборщица и забытый маэстро большой сцены, а хорошо заученные роли.

Однако это не только горькая история гибели большого таланта. Это, в первую очередь, история возрождения веры в Человека. Об этом вспоминается, когда Костров (Геннадий Алексеев, заслуженный артист РФ) цитирует слова Сатина из пьесы М. Горького «На дне»:

– Человек – это звучит…

– Гордо! – восклицает Гусева (роль исполняет Лилия Сергеева, народная артистка РФ).

– Горько, – зло обрывает Костров.

Только Гусева – «старушка из Мухо...(из провинции – прим. редакции)» – не унывает. Её простота и оптимизм побеждают депрессию забытого артиста. Просторечная лексика смешивается с высоким слогом отрывков из Шекспира, Пастернака и цитатами из когда-то исполняемых театральных ролей, которыми так и сыплет Костров. Здесь не только можно от души посмеяться над «бытовушностью», но и прочувствовать боль одиночества и потери. Атмосферу задает и обстановка: приглушенный мягкий свет, выцветшие обои, советская мебель, знаменитые граненые стаканы и, пожалуй, придающий особенный шарм оливье в пластиковом контейнере, который с аппетитом уплетает объявивший голодовку Костров.

История наполнена жизнью какой она есть, и, думаю, каждый зритель увидит в ней что-то своё. 

Ксения Матеуш  

Бывали хуже времена, но не было подлее, или Час мертвый, а я живой

«Люди встречаются везде <…>, но чаще всего там, где им суждено встретиться»

С официального сайта Новгородского академического театра драмы им. Ф. М. Достоевского.

Вы когда-нибудь хотели почувствовать себя частью того, что происходит на сцене театра? Не просто сидеть в зале и смотреть, а стать непосредственным участником. Уверена, что ощутить «единство» со сценой вам поможет оптимистическая комедия в 2-х действиях «Одиночество на двоих», поставленная заслуженным деятелем культуры РФ Михаилом Мамедовым, с народной артисткой РФ Лидией Сергеевой и заслуженным артистом РФ Геннадием Алексеевым в главных ролях.

Да, всего два актера, но впечатления будут по-настоящему незабываемыми.

Пьеса ставится на «малой сцене», которая представляет из себя высокий ряд сидений, поставленный на главной сцене Новгородского театра драмы. Благодаря некому «вживению» зрителей, «сцене на сцене» и, вытекающей отсюда, неимоверной близости к актерам вы можете рассмотреть каждую эмоцию на их лицах. Также стоит обратить внимание на свет, плавно затухающий в моменты включения «телевизора» и близких разговоров героев, и музыку, чаще всего веселую и заводную. Они ещё больше приближают зрителей к происходящему и помогают понять настроение героев. Обстановка же вокруг отражает уходящую эпоху. В ней передан слом и времени, и в душе героя. Результат работы большого количества людей (и самих актёров, и костюмеров, свето- и звукооператоров) дает возможность каждому почувствовать себя героем комедии Бориса Рацера, по которой эта пьеса была поставлена. Может даже создаться ощущение, что в любой момент вы можете встать и начать разговор или спор с актерами – чего, конечно, делать всё-таки не стоит.

Но вот получать наслаждение и смеяться от души никто не запрещает.

История начинается со знакомства зрителей с Геннадием Костровым – народным артистом СССР, живущем в «Доме ветеранов сцены», который клянется, что ноги его больше в театре не будет, и с Ниной Гусевой – обыкновенной уборщицей, которая обожает спектакли и, в частности, роли Кострова. Обычный разговор, начавшийся с, грубо говоря, «сходи и купи мне водки, вот деньги» превращается в комедию, плавно переходящую в некую драму, которая заставит сердце любого дрогнуть.

А теперь я хочу немного рассказать о героях.

Нина Гусева обладает чертами доброй и чуткой женщины, не обделённой, однако, моральной силой и стойкостью. Это показывают многие подначки и действия в сторону Кострова. Например, не каждая осмелится бегать за любимым актёром с его же тростью, вызывая на дуэль (за что он назвал ее «Д’Артаньяншей»). Именно у нее получилось «оживить» бывшего актёра и нынешнего алкоголика после смерти близкой ему подруги души и сердца – артистки Ольги. Даже не смотря на то, что действия происходят на 40-ой день после смерти любимой женщины Кострова, Гусевой все же удается «привести его в себя».

Сам же Геннадий Костров на первый взгляд кажется грубым, неотесанным мужланом, не вызывающим положительных эмоций. Но посмотрев на него еще немного и услышав его историю, мало кто сможет остаться равнодушным. Известный и почитаемые ранее актёр стал, как он сам выразился, «не нужен театру».

«Выцыганил» он квартиру в «Доме ветеранов сцены», трехкомнатную в центре города отдал сыну, а после смерти Ольги только и делает, что пьет, виня в ее смерти театр: «Её, как бывшего парторга, тоже в театре не жаловали. Быстренько до инфаркта довели».

Обстановка комнаты выражает душевное состояние Кострова. Плакаты с его именем, развешанные на стенах номера, пустые бутылки из-под водки под кроватью и портрет молодого артиста на шкафу. Сразу в голове появляется картина, как он, уже подвыпивший, лежит на кровати и смотрит на самого себя. На глазах слёзы, и можно только догадываться, о чём он думает в эти моменты.

Сначала Костров отнесся к Нине Гусевой как к обычной уборщице, которая может помочь ему в одном – купить водки для поминания любимой. Но чем дольше он общается с ней, тем больше актёра удивляет обычная, на первый взгляд, работница Дома ветеранов. Узнав же от Нины, что она играла Белочку, Снегурочку и Джульетту, Костров лишь смеется, но услышав от, казалось бы, обычной фанатки театра монолог Катерины из «Грозы» Островского (рассказанный наизусть и так, что «некоторые актеры могут еще поучиться»), он, как мне кажется, проникается к ней уважением.

Представляя, какой неожиданностью (особенно в глазах известного актёра) могут стать слова Катерины, произнесенные устами обыкновенной уборщицы, и как красиво это может звучать, я тоже хочу удивить, вдохновиться и проникнуться уважением. Но, к сожалению, это не тот случай. Актриса переиграла этот монолог. Он звучит слишком наигранно, громко и бесчувственно. Он звучит так, как могла произнести его простая уборщица, заучившая его наизусть, а не актриса, обожающая то, чем она занимается.

Хочется закончить словами, вынесенными в заголовок этой рецензии.

«Бывали хуже времена, но не было подлее».

Этого выражения нет в оригинальном тексте автора, но именно оно запомнилось мне лучше всего. Костров говорит их, узнав, что водки ему сегодня не видать, так как магазин уже закрыт, в Доме санитарный день, а кафе рядом – вечернее и работает с семи. Эти слова кажутся слишком громкими для такой ситуации, но, может, именно они отражают скрытый подтекст комедии советского драматурга и писателя Бориса Рацера?

Фото из архива театра драмы им. Ф.М. Достоевского