Простодурсен. Мы не такие, но очень похожи

Новгородский театр для детей и молодёжи «Малый» уже приглашал зрителей в залы и подвалы старинных замков, даже в кают-компанию космического корабля. Но вот чтобы сразу в целую страну – не припомнить. В спектакле «Простодурсен. Сказка Приречной страны» пространство зрительного зала превращается в эту самую далёкую страну.

За речкой, на том бережочке…

К любой хорошей книжке, где есть новый мир и большое путешествие, должна прилагаться карта. В книгах Руне Белсвика герои не уходят далеко, но перемещаются много. В спектакле режиссёра Надежды Алексеевой прогулки почти вовсе незаметны, зато зрители сами могут обогнуть всю маленькую Приречную страну – объёмная карта воссоздана в виде макета с домиками, серебристой рекой и обязательными ёлочками. Макет незамысловат – ёлочки будто позаимствованы из игрушечного настольного театра, река сделана из фольги, а волшебное настроение задают разноцветные камешки и уютные домики конфетной раскраски. Режиссёр вместе с художником Оксаной Немолочновой подсказывают детям новую игру. При должном усердии нечто подобное можно соорудить и дома на полу. И представить себя немножко не такими, какими мы бываем каждый день. Более мечтательными и праздничными.

В качестве главной сюжетной линии Надежда Алексеева взяла повесть «Простодурсен и великий марципановый пир». В ней происходит наибольшее количество занимательных событий, а чтобы интереснее представить всех персонажей, потребовались фрагменты и других историй цикла. Приречная страна переживает целый год, но в спектакле осталась только зима. После знакомства с макетом и прелюдии, зрители попадают в другое, более привычное пространство со сценой. Игровая «поляна» огорожена по периметру белыми ломкими тканевыми ёлочками. А может, и сосульками. Норвежский фолк в качестве музыкального оформления добавляет некоторой экзотичности и нездешности. Но всё равно не проходит ощущение родных, любимых с детства видов волшебного зимнего леса. Нарядные световые пятна художника Ларисы Дедух на ёлках-сосульках сочетаются и с финальным пёстрым тортом, и с разноцветными жилетками героев. Кропотливая ручная работа, подражающая то ли вязке, то ли плетению, делает их похожими на вечных детей, одетых в заботливые бабушкины свитера. А шапочки, береты и прочие аксессуары будто обсыпаны конфетным драже, тем самым вожделенным марципаном, вокруг которого закручивается почти детективная интрига.

Разноцветные сказочники

Переводчик Ольга Дробот нашла для имён персонажей «скандинавское» звучание, соединённое с понятной на русском языке «говорящей» частью. Хотя простодушие заглавного героя – не ведущая черта его характера, а «дурости» нет вовсе. При этом актёры театра ищут образы даже порой за пределами предложенного литературного текста, открыто проговариваясь своими словами.

Вообще, несмотря на то, что Белсвик сознательно не дает описания внешности героев, сочиненные им сюжеты так и просятся на сцену. Только на его родине, в Норвегии, «Простодурсен» был адаптирован для театра кукол, появился в мюзикле и даже опере. Но в версии Надежды Алексеевой для драматического театра сразу же заметно, что главным становится не сюжетная интрига, а умение рассказывать истории. Все герои уже прожили свои непростые и счастливые дни, а теперь им не терпится поделиться ими с другими. И как непременный образ творения, здесь в центре всё-таки рассказчики. Их трое, по заведённому издревле мифологически-сказочному закону. Это парки и норны, прядущие нить судьбы. Но в детском мире в них нет ничего зловещего, они озорные и хитрые снежные человечки. И кажется, что порой вездесущие сочинители сами не помнят, в какую сторону сейчас повернёт история. Поначалу различить их не очень просто, разве только по цветам кудрявых шапочек. Но вскоре замечаешь, что вон та рассказчица, которая очень похожа на Юлию Степанову, умеет быть строгой и скептично наблюдает, если у героев что-то идёт наперекосяк. А вот та, что позаимствовала широко распахнутые глаза Елены Федотовой, переживает трогательно и заботливо, всегда готова броситься на помощь. И между ними притворяющаяся Кристиной Машевской сказочница – ловкая, лукаво улыбающаяся, она, вероятно, само настоящее время. Жители Приречной страны могут представиться и рассказать о себе без посторонней помощи. Но вот подсунуть им вовремя нужный инструмент или изобразить искусными руками живые языки огня в печи – тут и нужна волшебная сила. Да и присутствие постоянно бурно реагирующих и по-разному оценивающих ситуации персонажей создаёт в спектакле дополнительный эмоциональный объём и ритм.

Такая поддержка крайне необходима, потому что актёрам приходится осваивать огромные, как снежные шары, объёмы фантазийного текста. Композиция в основном строится на монологах и диалогах, неспешно, с пространными отступлениями наслоенных на фабулу. Порой она почти не прощупывается. Но, как уже было замечено выше, главный интерес здесь не в спасении праздника марципанов, а в индивидуальных историях. В каждой из них заключен свой приречный «космос».

Характеры-головоломки

Интроверт Простодурсен, чистый и наивный, как голубое небо (или любимая река, в которую он кидает камешки), достался Марине Вихровой. Взгляд героя постоянно пронзает невидимые дали, но не в зыбкой мечтательности, а со спортивным, целеустремленным интересом. Чрезвычайно увлекательно наблюдать за тончайшими черточками мимики актрисы, отражающими «загадочные вариации» неуловимой темы внутренней жизни. Простодурсен получился самым неосязаемым из всей компании. Он маркер «нормальности» для местных и для зрителей. У каждого есть занятие или легко объяснимый характер. Но только заглавный герой остается загадочным и непобедимым житейской рутиной. Марина Вихрова играет непреходящую взрослую мечту о возвращении в детство, где был смысл в бессмысленном занятии и радость от достижения целей, которые никому другому не нужны.

А вот Андрей Данилов создал образ настоящего северного тролля. И пусть никого не обманывает приятный клубничный цвет его жилета – красным, тревожным, потусторонним светом буквально озарены мрачные и колкие думы Пронырсена. Острые черты лица актёра, деревянная сутулость, изподбровный взгляд и надвинутый на уши берет добавляют сходства со сказочным существом. У Белсвика Пронырсен весьма неприятный социопат. Но в спектакле на первый план выходят не столько забавные попытки быть вредным и недружелюбным, сколько парадокс мечты, который занимает героя. Ведь когда мечта сбывается, то что же остаётся? Пронырсен готов мёрзнуть, лишь бы сохранить мечту о тепле. В постановке скаредность и откровенное жлобство книжного персонажа как-то растворились, зато до недетской милоты усилилась найденная дружба с другим аутсайдером Приречной страны. Для роли Сдобсена всегда подтянутый Олег Зверев округлился, замешковател и будто покрылся плесенью – его жилет яблочно-зелёного цвета. Вот этому персонажу непременно нужно посочувствовать, и даже хочется вопреки всем театральным правилам подойти и обнять. Что довело его до одинокой жизни в запущенном домике, нам неизвестно. Но в нечистоплотность, которой его корят другие обитатели, точно не верится.

Сдобсен в спектакле олицетворяет недостаток внимания к странным, нерешительным меланхоликам, а ведь они внезапно могут оказаться интереснейшими собеседниками.

Главные энергетики страны – Ковригсен и Октава. Нервозность и суетливость Алексея Тимофеева поначалу не должна пугать – ведь герой попал в непростую жизненную ситуацию. И хотя потеря секретного рецепта праздничного марципана не великая беда, в таком Ковригсене слышится отзвуки другой истории, когда и он мечтал настолько, что не смог исполнять свой долг пекаря. Да и кондитерски-розовый жилет намекает на нежную и ранимую душу художника. У Октавы немного выходов на сцену. Но звонкий кураж Татьяны Парфёновой – это то, что сможет сломать любую систему и рутину. Единственный женский персонаж нужен для творческого хаоса (её цвет – пёстрые полоски) и в то же время выхода из любого незадавшегося положения.

Все эти персонажи – уже довольно взрослые люди, пусть и смотрят на привычный мир и отношения под неустойчивым, акробатическим углом. Но среди них поселился ребёнок. Точнее – Утёнок. Роль шумного и непоседливого мальчишки, похоже, специально дожидалась Алексея Коршунова. Короткие штанишки горчичного цвета, перевязь крест-накрест и строительная желтая каска делают его похожим на отважного путешественника вроде Индианы Джонса, любителя фокусов. И какое внимание к деталям: красные кеды и красный же козырёк – это очень театральное решение визуального образа утёнка. Он приносит откровение, что каждый уникален и главный подарок – это мы сами для другого. Чтобы свыкнуться с этим, нужно время, поэтому в спектакле речь Утёнка становится возвышенным финалом, затмевая даже сказочно-игрушечный торт.

Таких непростых языковых ребусов и философских головоломок у Белсвика довольно много, Надежда Алексеева их не прячет, а превращает в почти исповедальные истории для взрослых. При всей декларативности текста, актёрская зачарованность возможностью быть похожими на людей, но не совсем обычных, позволяет находить неожиданные нюансы. Ритм и настроение задают игры, вплетённые в действие, хорошо знакомые детской публике. Всё это сокращает расстояние между зрителями любого возраста. И дарит ощущение единой для всех сказки, где не страшно быть самим собой и мечтать о мелочах, дороже любого богатства.

Фото Марины Воробьёвой