По глубинке босиком: усадьба помещика Неклюдова

В рамках цикла материалов «По глубинке босиком» мы рассказываем о малоизвестных, но достойных внимания достопримечательностях Новгородской земли. Это не только актуальный нынче разговор о развитии внутреннего туризма, это рассказ о нашем прошлом, о тех местах и объектах, которыми мы можем гордиться и которые должны оберегать. Многие из этих мест нуждаются в заботе, защите от вандалов и разрушительного влияния времени. Все они достойны стать известными туристическими объектами.

Усадьба помещика Неклюдова

Хоть название нашей рубрики – «По глубинке босиком» – не предполагает путешествий в холодное время года, мы решили не ждать следующего лета, чтобы узнать, какие ещё интересные места таятся в уголках Новгородчины. В первые снежные дни мы отправились в Боровичский район, чтобы увидеть усадьбу, известную по имени одного из многих её владельцев – помещика Неклюдова.

Найти сведения об этом месте оказалось не так просто, поэтому мы обратились за помощью к краеведу, старшему научному сотруднику Боровичского музея Андрею Игнатьеву. Член Союза писателей России, автор поэтических сборников, он много лет занимается литературной историей Боровичей. Герои его очерков – поэты, писатели, ученые, связавшие свою судьбу с Боровичским краем. Выяснив, что в число таких литераторов входит и итальянец Данте Алегьери, Андрей Игнатьев создал Музей имени этого поэта в Боровичах. Это начинание получило неожиданное продолжение – вместе со своим детищем автор стал героем книги московского писателя Глеба Шульпякова, которая так и называется – «Музей имени Данте».

Оказалось, что усадьбе посвящена отдельная глава книги Андрея Игнатьева «В сухой пыли архива». Из неё мы узнали, что первое упоминание об этих местах относится к 1564 году, временам правления Ивана Грозного. Земля здесь издавна богата глиной, что позволяло уже тогда развивать ремесла и делало деревню привлекательной для производственников.

Уже в 1778–1796 годах в сельце был построен господский деревянный дом. Одними из первых имением владели семейства Лаптевых и Клеопиных.

История усадьбы связана со множеством известных семейств и персон. Например, Никифор Герасимович Клеопин (1700-1770) был выдающимся деятелем своего времени. Он вошёл в историю как организатор горного дела на Урале и в Сибири. Выпускник Московской артиллерийской школы, он участвовал в строительстве Сестрорецкого оружейного завода, а в 1722 году в составе группы специалистов был направлен в Сибирь для создания медных и железных заводов и строения крепости. Он осуществлял надзор за строительством завода, который с ноября 1723 года станет называться городом Екатеринбургом.

В середине XIX века на берегу Мсты был построен нео-готический замок, принадлежавший действительному статскому советнику Сергею Петровичу Неклюдову. 

Дед Сергея Петровича происходил из старинного дворянского рода, который ведет свое начало от Радши, вышедшего «из немец» или из Трансильвании. Сын Радши, Якун-Михаил, был новгородским посадником и умер в 1206 году. Внук Радши, Горислав-Алекса, «рано овдовев, принял иноческий чин, затем схиму и известен как Новгородский подвижник, святый Варлаамий, основатель Хутынской обители». Сын Горислава-Алексы, Гавриил, сподвижник Александра Невского, участвовал в битвах на Неве и на Чудском озере.

Сын Гавриила, Акинфий, служил в Москве, откуда в 1303 году, «со всею своею семьею и многочисленными вооруженными домочадцами, отъехал в Тверь, к непримиримому врагу и сопернику Великого Князя Московского». При первой же усобице он вторгся со своими людьми в Московский удел и был убит в схватке сподвижниками Ивана Калиты.

От Акинфия, прозванного Великим, произошли многие знатные боярские и дворянские роды: Челяднины, Бутурлины, Мятлевы, Неклюдовы, Каменские, Замыцкие... (А от его брата Ивана – Кологривовы, Пушкины, Мусины-Пушкины...).

Один из потомков Акинфия Гавриловича получил прозвище Неклюд: так сокольничие называли прирученного к охоте ворона, а с арабского мехлюд означает «сумрачный, угрюмый». Фёдор Григорьевич Неклюдов, а также его внуки и правнуки были известны как помещики в Микулинском стане Тверского уезда.

В 1775 году Пётр Неклюдов женился на Елизавете Ивановне, дочери Ивана Михайловича Левашова. Последний известен в том числе и тем, что ему довелось спасти жизнь будущей Екатерине II, в ту пору еще Великой Княгине и супруге наследника Петра Федоровича. Левашов первым заметил, что фундамент гостевого домика в имении графа Разумовского Гостилицы, в котором остановилась Екатерина, начал разрушаться, и поднял тревогу. 

Братья Сергей Васильевич и Пётр Васильевич Неклюдовы водили дружбу с Гаврилой Романовичем Державиным. После кончины Петра Васильевича поэт сочинил эпитафию, которая была высечена на могильном камне покойного. Кроме того, Державин принимал участие в делах вдовы Неклюдова, а после её смерти стал опекуном детей.

Один из этих сирот, Сергей Петрович, рано отошёл от служебных забот и направил свои усилия в архитектурное русло. Он построил на Гагаринской Набережной в Санкт-Петербурге трёхэтажный, на гранитном фундаменте дом, отличавшийся такими нововведениями как водопровод и «английские удобства». Также он занялся перестройкой Обуховской больницы, продемонстрировав немалый опыт и умение настоять на своём, вводя дополнительныя усовершенствования, такие как мраморные подоконники, мозаичные – легко дезинфицируемые полы – на место крашенных, особо гигиеничные ватер-клозеты и эмалированные ванны, тогда впервые вводившиеся по английскому образцу.

Неудивительно, что и усадебный замок Гверстянки из красного кирпича, со стрельчатыми окнами и готической башней в форме короны представляет разнообразные стили. Начальник центральной электростанции комбината «Красный Керамик» Георгий Иванович Бабич, которому довелось в 1920-х годах работать в бывшей усадьбе в качестве элетромонтера (в Гверстянке предполагалось разместить дом отдыха для служащих и рабочих комбината), оставил одно из немногих описаний Гверстянки:

Ее центральное здание особенное, по архитектуре напоминает средневековый западный замок в стиле барокко. Состоит оно из трех этажей. На нижнем, заглубленном, имеющем сводчатые потолки, размещались кухня и служебные комнаты, в том числе насосная, качающая воду из артезианского колодца, – редкость по тем временам. Правда, насосы были ручные. Особое внимание привлекали полы на втором и третьем этажах. Они представляли собой точную копию полов в царских дворцах. Паркет из шпонов разноцветных благородных пород деревьев изображал в основном цветы лотоса, лилии. В одной из комнат стояло механическое пианино, а в других – еще два простых. Все комнаты оборудованы вентиляцией. Широкие окна чередуются с узкими – «бойницами». Особенностью здания является пристроенная к нему спереди четырехугольная башня высотой около 30 метров. Говорят, что помещик с нее наблюдал в подзорную трубу за работой на полях своих крепостных. Вход в башню начинался со второго этажа, где по сечению была комната. Из нее наверх вела широкая винтовая лестница. С башни открывался живописнейший вид на излучину Мсты, окружающие деревни, поля.

Кроме основного здания, были и другие постройки: двухэтажный каменный дом для прислуги, громадная конюшня и каретный сарай под одной крышей, где впоследствии разместились инкубаторная станция и склад. На территории усадьбы и вокруг главного здания был разбит великолепный парк. Корабельные сосны, множество редчайших деревьев, кустов и цветов, пруды, эстрада. За всем этим ухаживали несколько садовников.

Но вернёмся к семейству Неклюдовых. Дочь Сергея Петровича, Анна, вышла замуж за князя Тенишева. В России за свою предприимчивость Вячеслав Николаевич Тенишев получил прозвище «русского американца». Он стал знаменитым меценатом, основателем журнала «Мир искусства», Тенишевского училища. В 1900 году он был организатором русской секции Всемирной выставки в Париже.

После 1905 года усадьба Гверстянка с прилегающими к ней землями была продана владельцу боровичских керамических заводов Константину Логгиновичу Вахтеру. К началу первой мировой войны он был совладельцем восьми крупных компаний, председателем правления частного коммерческого банка, действительным тайным советником, негласным «огнеупорным королем России». Его крупнейшее производство в Боровичах теперь известно как комбинат огнеупоров.

23 марта 1917 года в возрасте 80 лет Константин Вахтер скончался от удара. Его жена Софья Васильевна, дочь Елена Константиновна и внук, маленький Константин покинули Россию 6 февраля 1920 года. 

К Елене сватался Яссе Андроников, брат известной «музы» поэтов Серебряного века Саломеи Андрониковой. Он не смог покинуть Россию и был расстрелян в 1937 году. Его внук Марк стал во Франции успешным врачом, заинтересовался судьбой своего деда и подготовил к изданию книгу «Я просто шел не ведая куда…» (СПб., 2009), где помимо писем и фотографий опубликованы стихи Яссе Андроникова. 

Главное здание усадьбы уже несколько лет принадлежит Боровичскому комбинату огнеупоров. Мы нашли его запертым и постепенно разрушающимся. Нам не удалось выяснить, планирует ли предприятие реконструкцию здания.

Местные жители рассказали нам, что в остальных сохранившихся постройках усадьбы теперь размещены квартиры. Сохранились в деревне и отголоски советского прошлого.

Маршрут

Проследить свой путь вам поможет качественная интернет-связь от компании «МегаФон». Усадьба находится в деревне Гверстянка в нескольких километрах от Боровичей возле дороги в сторону Любытино. Координаты: N058 25.321, E033 52.785.

А для тех, кто уже готов посетить это место, мы припрятали подарок от компании «МегаФон». Найти его вам поможет фотография слева.

Желаем удачи в поиске и просим связаться с редакцией в случае успеха!

Благодарим компанию «МегаФон» за качественную связь и гостиницу «Садко» за оказанную поддержку.

Фото Светланы Смирновой