Церковнославянская идиома, которую мы рассмотрим сегодня, сложна не столько для использования в речи, сколько для понимания.
«Притча» кажется знакомым словом. Действительно, мы так называем литературный жанр – рассказ о конкретном событии, из которого следует важное общее суждение (в прошлый раз мы обращались к евангельской притче о плевелах). Но в церковнославянском это было не единственное значение слова, их там, как можно убедиться, открыв словарь И.И. Срезневского, несколько. И в том числе такое: «предмет пересудов» и вытекающее из этого – посмешище. В словаре приводится цитата из Ветхого завета: «будут в поношении и в притче» – то есть их будут осуждать и судачить о них (этот русский глагол, мне кажется, подходит к такой ситуации).
«Во языцех» – форма странная, но если подумать, то можно узнать в ней хорошо знакомое нам слово «язык». И на современном языке эта форма выглядит как «в языках». Мы видим, что конечная согласная основы К заменяется на Ц, в последствии такие чередования отменились, потому что победила тенденция единства корня.
Но это не приблизит нас к пониманию идиомы, пока мы не увидим, что слово «язык» в церковнославянском языке имело значение «все, кого объединяет язык, то есть народы или племена». Логичное значение, сегодня его нет, и нам приходится образовать прилагательные типа «русскоязычные, англоязычные» и подобные.
Это значение слова «язык» можно найти и в Ветхом, и в Новом завете: там найдём выражения «во всех языцех». Это значение усвоил и древнерусский язык, что подтверждают летописи. В «Повести временных лет» говорится: «русь, чудь и все языци: меря, мурома, весь». В Новгородской летописи есть фраза «Придоша языци незнаемые», то есть незнакомые народы. Выразителен фрагмент Смоленской грамоты – дипломатического документа 1229 года: «Урядили мир, како было любо руси и всему латинскому языку» – здесь слово «язык» обозначает не «народ» в современном демографическом смысле, а более обширную общность – все, кто пользуется латинским языком, а это вся католическая Европа.
Интересно, что это значение сохранялось и в русском языке. Вспомним хрестоматийное стихотворение Пушкина, которое мы все учили в школе, – «Памятник». В нём есть такая строфа:
Слух обо мне пройдет по всей Руси великой,
И назовет меня всяк сущий в ней язык,
И гордый внук славян, и финн, и ныне дикой
Тунгус, и друг степей калмык.
Не требует доказательств, что слово «язык» здесь именует народы России, которые далее перечисляются.
Итак, «притча во языцех» означает предмет пересудов во всех народах, то есть повсеместных.
Это выражение активно используют современные журналисты. Изучив больше четырехсот таких фраз в Национальном корпусе русского языка, можно сказать, что смысла «посмешище» в них почти не ощущается, а означают они – предмет долгих и бесплодных разговоров. Вот примеры, которые это подтверждают: «Наша зависимость от цен на нефть уже притча во языцех». «Цены на услуги ЖКХ – притча во языцех»; «Край огромный, бездорожье тут ― притча во языцех, во многие северные районы «только самолётом можно долететь»; «Северная Корея давно стала притчей во языцех со всех точек зрения»; «Дональд Трамп — ещё та притча во языцех».
И вот что интересно: первоначально имелось в виду, что обсуждать, судачить будут народы, а позднее идиома стала восприниматься как единое выражение, «языци» как обсуждающие субъекты уже не осмыслялись, и к выражению стали присоединять обозначения тех, кто обсуждал. Ещё у Глеба Успенского находим: «он стал какою-то притчей во языцех чиновников». Современные журналисты пишут: «это для якутских мамонтоведов притча во языцех», «притча во языцех одесситов и гостей города», «притча во языцех в Махачкале», «московская притча во языцех».
Итак, ещё одна церковнославянская идиома становится понятной и оказывается активной используемой. Но уже как единое выражение, не всегда с понимаем составляющих его слов.
Фото Антона Кононова (Я люблю Великий Новгород)