Накануне осени предлагаем обзор книг, которые в летних рейтингах занимают верхние места. Это не рецензии и не пересказ сюжетов. Это эмоциональная попытка автора представить вам те книги, которые летом читала вся Россия. Ну, конечно, та, которая книгами интересуется…

Пращур Фандорина

Непререкаемым лидером продаж минувшего лета стала очередная книга Бориса Акунина «Седмица Трехглазого». Книга вышла в рамках акунинского же проекта «История Российского Государства», у которого, я бы сказал, несметное количество поклонников, но конкретно установлено, что продано немногим больше двух миллионов экземпляров «Историй». А вот сколько читателей в Интернете – трудно учесть.

Может быть, потому «Седмица», позиционируемая как «художественная иллюстрация книги «История Российского Государства. Семнадцатый век», откровенно – по официальному признанию автора – «подготовлена специально для чтения на iPad». Акунин изменил бы себе, отказавшись от игры с читателем. Причем, игры без правил, а если еще точнее – с постоянно меняющимися правилами.

iPad здесь обозначен, на мой взгляд, потому что объем книги, включивший в себя роман и пьесу совсем невелик – 304 страницы. Кроме того, роман – не роман в классическом понимании, а сборник из семи (седмица) относительно самостоятельных рассказов о главном герое Маркеле Трехглазом (Трехглазове), который расследует те или иные события и преступления XVII века (клон Фандорина). Есть время – прочел одну седмицу (например: «Четверток. Великое государево дело») и отложил iPad до следующего раза.

Книга вышла в издательстве АСТ. Магазины и сайты рекламируют ее как детектив, как приключения, как художественно-документальную прозу. Все правы и все не могут настаивать, что это исчерпывающее определение жанра написанного Акуниным. Отсюда и успех книги. А интерес к ней – от имени автора и от исторической любознательности нашей.

Кто читает и почитает Акунина – будет, с большой долей вероятности, доволен. Кто не является его поклонником, как автор этих заметок, скорее всего, не дочитает до конца: не такой уж выдающийся стилист Акунин, как о нем говорят; часто работает «под антик». Он – типичный куртуазный маньеристов, то есть – любимец дам, кавалер последнего поцелуя, кумир нимфеток и лимитчиц... Шутка.

Да, чуть не забыл! Пьеса «Убить змееныша» – это бонус к роману. О юном Петре Первом, который в списке действующих лиц охарактеризован как «трудный подросток». Но последнее слово в пьесе – за ним: «Я буду великим! Россия будет великой! Ура-а-а!». Да и понятно, ведь Маркел Трехглазов (Трехглазый) на его стороне…

Айпадом буду, не убивал!

Автор знаменитого «Метро 2033» (и менее удачных «Метро 2034» и «Метро 2035») Дмитрий Глуховский предлагает читателям «Текст». Так называется его новый роман (триллер, криминальная драма, нуар) без положительных героев. В обиходе «Текст» причислили бы к жанру «чернуха» (по-французски «нуар»), и это было бы сверхформально. Если же это триллер, то психологический, хотя в нем нельзя поставить на первое место ни психологизм, ни сложную закрученность сюжета.

Можно сказать, что главным героем романа является телефон (айфон, айпад), который вытесняет Человека из Общества и разрушает отношения между людьми. Отношения любого свойства – любовь, ненависть, милосердие, сочувствие. Почему – об этом много написано в СМИ. Остановим ли мы разрушительный процесс — пытается понять автор. Судя по тому, что уже анонсирован роман «Пост» (от английского post – размещать, публиковать), с первой попытки не получилось…

Ремарка для тех, кто знаком с творчеством Глуховского, – это не фантастика и не мистика. Это предапокалиптический реализм, суровая проза.

Счастье Шаннон

19 лет назад – еще до «Бойцовского клуба» – Чак Поланик написал роман «Невидимки». Это была вторая книга Паланика («Клуб» – третья). Ее отвергали издатели, потому что в 1998 году роман, населенный геями, транссексуалами, наркоманами, уродами, убийцами, моделями, ещё шокировал. Потом «Невидимки» попали в тень «Бойцовского клуба», и о них забыла широкая публика. Сейчас «Невидимок» называют лучшим романом Паланика. Поскольку они («Невидимки») пришли к нам, проверить и сравнить есть реальная возможность

Вот вам цитата с первой страницы (вместо сюжета, который пересказать невозможно): «Я смотрю на красный поток, струящийся из пулевого отверстия на теле Бренди, и сознаю, что воспринимаю происходящее как осуществление некоей социополитической программы... Выстрел в кого бы то ни было в этом доме — моральный эквивалент убийства автомобиля. Или пылесоса. Или куклы Барби. Он сравним с уничтожением информации на компьютерном диске. С преданием книги огню. Наверное, точно так же можно рассматривать любой акт убиения, совершенный в той или иной точке земного шара. Все мы почти не отличаемся от продуктов, порожденных цивилизацией». Паланик он и есть Паланик. Так что наберитесь мужества и сожмите нервы в кулак, если решитесь открыть эту книгу.

Поверьте, это тот случай, когда ранний писатель уже Писатель. Кстати, повествование ведется от лица фотомодели Шаннон, которая на пике карьеры попала в аварию и потеряла нижнюю челюсть.